В.В. КУКЕЛЬ
Само понятие механизма судебной защиты можно определить как:
а) систему средств, при помощи которых осуществляется
реализация права заинтересованного лица на судебную защиту своих законных
интересов в случае их ущемления;
б) порядок действий органов судебной власти по осуществлению
правосудия.
В Российской Федерации исторически сформировался такой
порядок осуществления правосудия, при котором инициатива по осуществлению
уголовного преследования и защите потерпевшего принадлежит исключительно
государственным органам, а активность самого пострадавшего минимизирована
<*>. Лицо, заинтересованное в защите (потерпевший), является инициатором
только начала работы механизма правосудия, однако дальнейшее его функционирование
поддерживают и контролируют органы, ответственные за производство по уголовному
делу. В.А. Лазарева не без основания пишет, что судебная защита потерпевшего
заключается лишь в праве на рассмотрение его жалобы <**>. Правоприменительная
практика свидетельствует о незащищенности процессуальной фигуры потерпевшего,
причем его процессуальная пассивность является, на наш взгляд, основным
блокирующим фактором функционирования механизма судебной защиты. Поэтому
процессуальную активность потерпевшего необходимо расширить путем:
--------------------------------
<*> См.: Коленцова В.В. Реализация принципа обеспечения законных
интересов личности в досудебном производстве. М., 2002. С. 19.
<**> См.: Лазарева В.А. Судебная власть и ее реализация в уголовном
процессе. Самара, 1999. С. 34.
- обеспечения потерпевшему знания и понимания своих процессуальных
прав посредством не только оглашения ему их под расписку, но и путем подробного
разъяснения следователем (дознавателем) механизма их использования;
- расширения круга дел частного обвинения, где потерпевший, преследуя
частный интерес, имеет возможность наиболее полно реализовать его, обладая
правами частного обвинителя в полном объеме;
- создания института посредничества для примирения сторон по делам частного
обвинения до поступления дела в суд, используя при его создании позитивный
опыт ФРГ, Австрии, Великобритании <*>.
--------------------------------
<*> См.: Бойков А.Д. Защита прав потерпевшего в уголовном процессе.
М., 1993. С. 44.
Вместе с тем расширение активности процессуальной фигуры
потерпевшего разрешит лишь материально-правовой аспект проблемы судебной
защиты, поскольку закрепление в законодательстве дополнительных возможностей
потерпевшего по участию в процессе защиты еще не гарантирует успешную
реализацию его субъективного интереса в процессе производства по уголовному
делу. Без создания реально действующего механизма применения права на
судебную защиту нельзя говорить об эффективности этого института.
Механизм реализации права потерпевшего на судебную защиту
заключается в создании условий для потерпевшего и предоставлении ему специальных
средств, используя которые, он получит реальную возможность осуществлять
свое право на судебную защиту. Теоретический смысл такого механизма состоит
в создании определенного вида правоотношений между потерпевшим, с одной
стороны, и дознавателем, следователем, прокурором и судом - с другой.
В этих отношениях потерпевший представлял и отстаивал бы свой субъективный
интерес, а государственные органы и должностные лица кроме реализации
своих публичных интересов обеспечивали бы эффективность деятельности потерпевшего
по защите своих прав. Задачами функционирования механизма судебной защиты
являются:
- предупреждение нарушения прав потерпевшего;
- восстановление нарушенных прав лица;
- возмещение причиненного нарушением вреда заинтересованному лицу;
- привлечение к ответственности правонарушителей.
Успешное выполнение этих задач, на наш взгляд, напрямую
зависит от обеспечения условий для наиболее быстрого, глубокого и квалифицированного
рассмотрения обращения потерпевшего за судебной защитой; повышения ответственности
лиц, виновных в нарушении его прав.
При рассмотрении вопроса об обеспечении условий для своевременного
и эффективного рассмотрения заявления или жалобы потерпевшего, обратившегося
в суд за защитой своих прав, мы сталкиваемся с проблемой предельной нагрузки
на судебные органы. Постоянно возрастающий объем рассматриваемых дел и
максимальная занятость судей не позволяют уделять рассмотрению жалоб и
заявлений участников уголовного судопроизводства достаточно времени. Естественно,
что в таких условиях рассмотреть дело по существу, руководствуясь внутренним
убеждением и законом, и вынести справедливое решение представляется весьма
затруднительным. Кроме того, своевременное рассмотрение и разрешение жалоб
и заявлений граждан в суде затруднено субъективными причинами, такими
как: волокита, зависимость судей, корыстный интерес и судейский произвол.
Ранее для соблюдения своевременности рассмотрения обращений
граждан предлагалось создавать дежурные камеры районного суда, основной
функцией которых являлось бы своевременное принятие и рассмотрение жалоб.
Причем, на наш взгляд, было бы целесообразно использовать позитивный опыт
функционирования дежурных судов, урегулированный УПК РСФСР 1923 г. <*>
При создании таких специализированных судов потерпевший мог бы получить
дополнительную гарантию своей защиты и твердую уверенность в эффективности
деятельности органов правосудия, что в целом послужило бы постепенному
увеличению правовой культуры общества в целом.
--------------------------------
<*> См.: Советский уголовный процесс / Под ред. Л.М. Карнеевой,
Л.А. Лупинской, И.В. Тыричева. М., 1980. С. 78.
Для оптимизации непосредственно деятельности дознавателей,
следователей, прокуроров и судей и правильности принимаемых ими решений
предлагалось <*> ввести институт федеральных судей, функцией которых
был бы контроль. Считаем это предложение обоснованным, поскольку судебный
контроль за действиями должностных лиц при производстве по жалобе существенно
улучшит положение заявителя в плане своевременности и объективности рассмотрения
жалобы и частично сократит объем работы судов общей юрисдикции, которые
смогут меньше внимания уделять контролю при производстве по делу, отдав
предпочтение работе по вынесению справедливого и объективного судебного
решения. При этом, на первый взгляд, происходит дублирование судом функции
прокурорского надзора, но при внимательном рассмотрении это выглядит иначе.
Так, например, М. Шалумов считает, что судебные органы и прокуратура смогут
успешно взаимодействовать и реализовать принцип законности наиболее полно
по причине отличия назначения и цели деятельности этих правоохранительных
органов <**>. Соглашаясь с автором, можно подчеркнуть, что при осуществлении
прокурорского надзора основаниями для проверки законности служит любая
информация о нарушении, которая стала известна органам прокуратуры. Причем
источник информации в данном случае не имеет определяющего значения, осуществление
же судом судебного контроля происходит исключительно на основе жалобы
заинтересованного лица. Таким образом, прокуратура, являясь в рассмотрении
вопросов законности более инициативной, охватывает больший круг правовых
вопросов и призвана обеспечивать гарантии законности обширному кругу лиц,
в том числе и без какой бы то ни было инициативы с их стороны. Однако
судебные органы, практически не обладая инициативой, вправе предпринять
значительные меры по обеспечению и восстановлению нарушенных прав и интересов
потерпевшего и других лиц при обращении их с жалобой. Кроме того, суд,
являясь единственным органом правосудия и обладая в силу этого исключительными
полномочиями, принимая решение по поступившей жалобе, придает ему более
высокое юридическое значение.
--------------------------------
<*> См.: Кашепов В.П. Институт судебной защиты прав и свобод граждан
и средства ее реализации // Государство и право. 1998. N 2.
<**> См.: Шалумов М. Судебный контроль и прокурорский надзор: не
междоусобица, а взаимодействие // Российская юстиция. 2001. N 4.
Представляется, что прокуратура, осуществляя функцию прокурорского
надзора, является основным, но нижестоящим по сравнению с судом органом
контроля за законностью. Однако, будучи инициативным органом, прокурор
имеет право обращения в суд с представлениями о нарушениях, дополняя тем
самым надзорную работу суда по осуществлению режима законности. В связи
с этим считаем, что образование специализированных судебных органов, функцией
которых станет судебный контроль и разумное взаимодействие их с органами
прокуратуры, будет способствовать оптимизации и дифференциации всего процесса
соблюдения режима законности, что, в свою очередь, повысит эффективность
функционирования механизма судебной защиты потерпевшего.
При рассмотрении проблемы ответственности виновных лиц
за нарушение прав и ущемление интересов потерпевшего возможно выделить
две группы лиц, чьи действия (бездействие) послужили основанием обращения
за защитой в суд:
а) собственно подозреваемые (обвиняемые);
б) представители правоохранительных органов, ответственные
за производство по уголовному делу (дознаватель, следователь, прокурор,
суд).
Если в первом случае интерес уголовного преследования
и функционирование механизма защиты потерпевшего поддерживают и потерпевший,
и государственные органы, и должностные лица, поскольку частный и публичный
интересы здесь по смыслу самого уголовного преследования максимально совпадают,
то при рассмотрении второго варианта, где права и интересы потерпевшего
ущемлены должностным лицом (например, при производстве следственного действия),
мы сталкиваемся с противоречием между частным интересом потерпевшего и
нежеланием дознавателей, следователей, прокуроров и судей признавать свою
вину в ущемлении прав потерпевшего. Должностное лицо, с одной стороны,
обязано гарантировать потерпевшему полную реализацию его прав, с другой
стороны, привлекать к ответственности виновное лицо, которым в ряде случаев
является оно само. Вышестоящие органы и лица, ответственные за контроль
над законностью при производстве по уголовному делу и способные привлечь
к ответственности нарушителя в подобной ситуации, как показывает практика,
делают это не слишком активно, назначая символическое наказание другому
должностному лицу.
Практика свидетельствует, что наиболее часто встречающимися
нарушениями со стороны должностных лиц являются: нарушение дознавателем,
следователем, прокурором срока по принятию и проверке сообщения о совершенном
или готовящемся преступлении; нарушение судьей срока рассмотрения жалоб
на законность, обоснованность действий (бездействия) дознавателя, следователя
и прокурора; нарушение дознавателем или следователем срока направления
копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела; неуказание
в повестке о вызове потерпевшего места, времени, качества вызываемого
лица и др. Чаще всего такие нарушения служат поводом для обжалования потерпевшим
действий (бездействия) и решений должностных лиц.
Так, например, количество жалоб, поданных на действия
(бездействие) следователей, дознавателей, в 2004 году по Бежицкому району
г. Брянска составило 215, из них было удовлетворено всего 69. В целом
по Брянской области было подано 3198 жалоб на действия и бездействие вышеуказанных
лиц, ответственных за производство по уголовным делам, удовлетворено -
1114. Прокурорских представлений по факту выявления нарушений уголовно-процессуального
законодательства было заявлено 786 по Брянской области, по Бежицкому району
г. Брянска - 52. Дисциплинарному взысканию были подвергнуты 574 следователя
и дознавателя, причем в большинстве случаев (около 76%) основным видом
применяемого взыскания являлся выговор. В 43% случаев заявителями жалоб
были потерпевшие. В целом существенные нарушения прав потерпевшего, гражданского
истца и их представителей составляют 20,3% от общего ежегодного числа
нарушений уголовно-процессуального закона <*>.
--------------------------------
<*> См.: Ширванов А.А. Нарушения закона в уголовном судопроизводстве
России. М., 2004. С. 111.
Из приведенных данных очевидно, что потерпевший в этом
случае находится не в лучшем положении, поскольку не происходит возмещения
ему вреда, "ограждения" его прав и интересов от нарушения. Зачастую
потерпевший может реально надеяться только на восстановление своих процессуальных
прав. Стоит отметить, что привлечение дознавателей, следователей и других
должностных лиц к "символической" ответственности не удерживает
этих лиц от совершения новых нарушений. Поэтому о предупреждении подобных
правонарушений не может быть и речи. Считаем возможным ужесточить ответственность
должностных лиц путем введения в УК РФ такого состава преступления, как
"Грубое нарушение прав и законных интересов участников уголовного
судопроизводства должностным лицом, ответственным за производство по уголовному
делу". Кроме того, внести изменения в ст. 20 УПК РФ, отнеся этот
состав преступления к делам частно-публичного обвинения, поскольку, нарушая
права отдельного участника судопроизводства, виновное лицо ущемляет не
только частный интерес конкретного лица, но и приносит вред другим участникам
правоотношений путем снижения темпа и эффективности осуществления правосудия.
"Журнал российского права", 2005, N 8